Спорт нередко сравнивают с искусством. Взять, к примеру, такой оригинальный вид, как синхронное плавание — многие считают его более близким искусству, чем, собственно, спорту. Одна из составных частей словосочетания «художественная гимнастика» весьма буквально подчеркивает ее родство с художественным творчеством. Да и игровые виды спорта как-то стало модно сравнивать с театральными постановками. В лексиконе многих комментаторов и журналистов прочно закрепились такие фразы, как «сценарий матча», «тренерская режиссура», «футбольный спектакль».
И не менее часто спорт ассоциируют с войной, битвой, сражением. Слава Богу, нет такого вида спорта, в официальных правилах которого было бы записано физическое уничтожение человека (правда, «понятия» некоторых современных так называемых «болел» и придурковатых «фанатов» порой предусматривают и это — но они не в счет). С другой стороны, не забудем, что и в том и в другом случаях главным фактором остается победа над противником.
Эти, несколько пространные рассуждения, отнюдь не случайны в контексте дальнейшего повествования. За свою жизнь я неоднократно встречал деятелей искусства, которым привелось участвовать в военных действиях. Знаком я был и со спортсменами — бывшими фронтовиками. Бывали случаи, когда спортсмен становился художником или писателем, и реже — наоборот. И, наверное, не так уж много тех, кто оставил заметный след на всех этих трех поприщах — военном, спортивном, культурном.
Мне повезло — я встречался и с такими людьми. Про троих из них хотелось бы вспомнить в эти предпраздничные дни.
…Мартын Иванович Мержанов — мой двоюродный дед по отцовской линии — до поры до времени не ассоциировался у меня с Великой Отечественной войной. «До поры до времени» — это в моем глубоком, дошкольном детстве. Он приезжал с чемпионатов мира и Олимпиад, в узком семейном кругу страстно и красочно рассказывал о прошедших соревнованиях, а потом — не менее увлекательно — делал свои рассказы достоянием широкой публики посредством многочисленных печатных изданий. Многие из его статей, заметок, глав будущих книг рождались на моих глазах — на нашей болшевской даче. А московская квартира Мартына Ивановича, увешанная произведениями живописи и графики, была похожа на музей. Позже я узнал, что дед Мартын (я его считал своим дедом так же, как и родного деда, Мирона Ивановича) в разное время писал не только о спорте, но и о художественных выставках, театральных постановках, литературных открытиях.
Уже учась в школе, я открыл для себя и еще одну грань журналистской деятельности Мартына Мержанова. Он был активным участником Великой Отечественной, фронтовым корреспондентом, свидетелем подписания Германией в Карлсхорсте акта о безоговорочной капитуляции. Тогда ему пришла в голову идея почти в «стенографическом» стиле фиксировать мельчайшие детали, которые, казалось бы, не имели прямого отношения к историческому событию. Как позже выяснилось, его репортаж был единственным среди всех, позволившим увидеть в торжественно-суховатой акции наполненный пульс жизни, зачатие и рождение нового, послевоенного мира…
В 1970-е годы Мартына Ивановича знали и как известного спортивного журналиста, и как очевидца последних месяцев, недель, дней и мгновений Второй Мировой войны. Многие даже думали, что один из основателей еженедельника «Футбол» и первый его редактор — это один М.И. Мержанов, а автор военного бестселлера «Так это было» — совсем другой М.И. Мержанов (по всей видимости, его родственник или однофамилец). Такая ситуация лишь подтверждает мысль о том, что в понимании многих читателей и сама война, и все то, что с нею ассоциируется, находятся где-то очень далеко от событий, связанных с мирным добыванием очков, забиванием голов и установлением рекордов.
…В том же Болшеве, совсем недалеко от нас, жил на даче еще один интересный человек — Андрей Иванович Казаманов. С ним мне посчастливилось познакомиться в середине 1980-х годов. В его сложной, противоречивой, но на удивление насыщенной событиями биографии, занятия спортом, участие в войне и служение искусству приобрели весьма необычные формы. Он был подающим надежды спортсменом — лыжником и футболистом, дружил с легендарным Михаилом Семичастным. Участвовал в войне, получил ранение, попал под каток сталинских репрессий, а затем, как бы назло всему, стал крупным инженером, занимавшимся секретными исследованиями в области конструирования специальной техники.
Как пишут биографы, Казаманов разрабатывал «системы связи с космическими аппаратами, за что в 1961 году по личному ходатайству Сергея Королева награжден орденом Красной Звезды». В последние годы жизни не без успеха занимался литературным творчеством: его рассказы и повести печатались в журналах и центральных газетах. Некоторые из них были посвящены столь обожаемому Андреем Ивановичем спорту.
Многие читатели хорошо запомнили сюжет одного из таких рассказов, напрочь забыв при этом фамилию автора (из-за чего, впрочем, сам Казаманов совсем даже не расстраивался). Суть была в том, что его герой тщетно пытался победить в лотерее «Спортлото», мучительно выдумывая какие-то числа, которые оказывались страшно далекими от результатов итоговых розыгрышей. А его друг, напротив, преуспел, придумав и освоив на практике «систему» с использованием хорошо знакомых, знаково-ассоциативных цифр и чисел. Помнится, что в лотерее «5 из 36» он с успехом использовал набор «2, 6, 9, 11, 24», в котором опытный болельщик хоккейного ЦСКА и сборной СССР сразу «угадывал»… номера игроков ведущей пятерки: Фетисова, Касатонова, Крутова, Ларионова, Макарова!
В этом небольшом рассказике, безусловно, сквозит легкая ирония, с помощью которой автор хотел подчеркнуть не столько «закономерность случайности», сколько «случайность закономерности», с которой мы повседневно сталкиваемся в жизни. Да и сам Андрей Иванович Казаманов был человеком, который строил свои монологи в весьма ироничной форме, вкладывая в них какое-то необычное, «синтетическое» содержание. О своих технических достижениях (вот вам и четвертое «поприще»!) рассказывал через призму войны и ее последствий. О войне — через призму спорта, занятия которым помогли ему в трудные годы. О спорте — через призму литературы. Вот и еще одно доказательство того, что разные сферы человеческой деятельности могут представать в многообразных и совершенно неожиданных сочетаниях.
…Данел Вартанович Ширинян не жил на даче в Болшеве. Он жил в многоэтажном городском доме, находящемся в 15 минутах ходьбы от… железнодорожной станции Болшево! Главным делом его жизни стало художественное творчество. Ширинян был скульптором. В отличие от двух других героев нашего рассказа, Данел ушел воевать в совсем юном возрасте — когда ему не исполнилось и двадцати. После войны, еще живя в Ереване, занимался борьбой и также вполне мог достичь больших вершин в спорте.
Но сам себя он видел в ином качестве. В 1957 году стал лауреатом Московского фестиваля молодежи и студентов, обратил на себя внимание С.П. Королева (уже во второй раз мы упоминаем этого человека, что, впрочем, вполне естественно для любой темы, в которой фигурирует Болшево) и начал работать на закрытых, «космических» предприятиях. Позже, найдя свой, особый путь в искусстве, Данел Ширинян стал автором многих монументальных и камерных произведений в Москве и других городах страны.
Данел, если следовать «алгоритму», сформулированному нами выше, рассказывал о войне средствами скульптуры. Спорт же в его жизни обернулся еще одной, неожиданной и необычной гранью. Брат Константин (тоже, кстати, фронтовик и тоже скульптор) был зятем легендарного футболиста и спортивного деятеля Николая Петровича Старостина. Поэтому слушать Данела, рассуждающего о спорте, было весьма интересным занятием. Ведь он, известный скульптор, прошел, по сути, необычный путь: от молодого спортсмена — до члена известной спортивной семьи. Так спорт и художественное начало сомкнулись в его жизни. Через Старостина он, как бы мы сейчас сказали, «виртуально» был знаком с Мартыном Мержановым, через Королева — с Андреем Казамановым…
«Все переплетено, и все, оказывается, чрезвычайно близко… Эта связь и этот стык времен и есть моя тема», — говорил замечательный историк Натан Эйдельман.
И нам остается лишь подписаться под этими словами…
Сергей Борисович Мержанов,
архитектор, краевед
9.05.2010 г.
